От грозы к буре - Страница 97

– И что теперь? – рассудительно спросил Минька. – Я вон тоже боюсь, ну так что?

– Ох, чувствую, сейчас мы куда-нибудь приедем, – скептически заметил Славка и с удивлением в голосе добавил: – Точно. Уже приехали.

– Вечно ты все сглазишь, – буркнул недовольно изобретатель и ласково погладил свою лошадку по холке. – Ну ты чего, милая? Нам же к князю надо, а не в этот, как его, парк Юркиного периода.

– Все. Слезай, – вздохнул Славка. – Говорю же, что приехали. Дальше придется самим. – Он начал озираться по сторонам, выискивая какой-нибудь проход, ведущий хоть куда-то. Уж очень жутковатое место их лошади выбрали для своего пастбища.

– К деревьям надо пробиваться, – сделал вывод воевода, чуть подумав, и спросил: – Тебе какие больше нравятся? У меня тут по правую руку сосны, перед мордой лица березы качаются, слева ели застыли, а позади… позади вообще пусто, только папоротник. Выбирай.

– Я, как ты, – откликнулся Минька.

– Ну тогда так. Пойдем, руководствуясь указаниями моей дорогой мамочки Клавдии Гавриловны: в березовом лесу – веселиться, в сосновом – богу молиться, в еловом – с тоски удавиться. Я, конечно, всю жизнь предпочел бы веселиться, но иногда надо и… Пошли, – даже не договорив, воевода потянул Миньку за рукав в сторону сосен.

Изобретатель послушно поплелся следом. Шли недолго – минут двадцать. Сосны выросли над их головами как-то неожиданно, столь же внезапно исчез и папоротник. Точнее, даже не исчез, а как-то съежился до нормальных размеров. Зато прямо перед ними раскинулись дебри густого кустарника.

– А дальше куда, Слава? – растерянно спросил изобретатель, дергая друга за подол рубахи.

– А дальше туда, – заявил воевода, решительно опускаясь на четвереньки.

– А потом? – кряхтя, поинтересовался Минька, безропотно следуя за другом.

– А потом никуда. Приехали мы, – заявил Вячеслав, вылезая и сбрасывая с себя заплечный мешок. – Ну, здравствуй, Костя, – со вздохом облегчения произнес он.

– Ой, княже, – простодушно улыбнулся Минька, следом за другом выбираясь на свободное пространство и радостно глядя на неестественно бледного князя, сидящего под огромной сосной. Константин тут же вскочил на ноги и, пошатываясь, бросился к своим друзьям.

– А морду я тебе все равно набью, – нежно прошептал Славка, обнимая его.

– А мы уж думали, что ты… – простодушно ляпнул изобретатель и осекся, получив от Славки резкий тычок под ребро.

– Успели-таки, – улыбался Константин, тиская обоих. – Ну, как там, в Рязани?

– Да там все в порядке. Победили мы.

– А половцы?..

– И их тоже, – небрежно отмахнулся Вячеслав.

– А Ряжск с Пронском?..

– Целехоньки. Вовремя мы подоспели.

– Ну, слава богу. Теперь и уходить можно, – вздохнул Константин с явным облегчением.

– А куда это ты намылился? – резко отстранился от него Славка.

– А помнишь наш разговор перед походом на булгар? – уклонился Константин от прямого ответа.

– Ну, помню.

– И то, что со мной творилось, тоже помнишь?

– Подумаешь, трагедия большая. Кровь у него зеленоватой стала, – пренебрежительно фыркнул воевода.

– Тогда это была еще драма, – уточнил Константин. – Но с тех пор прошло слишком много времени. Маньяк сказал, что еще чуть-чуть, и все.

– А что все и чего чуть-чуть? – встрял Минька.

– И где эта твоя нечисть? – прибавил Вячеслав к вопросам изобретателя свою толику.

– Возле Николки Панина, – глухо отозвался Константин и пояснил: – Ранен он тяжко. Если бы не Маньяк, то помер бы давно. Ведьмак для него место хорошее нашел, но здоровому человеку там долго быть нельзя. Да оно совсем рядом с нами, – указал князь рукой. – Вон за той сосной, в овражке. Поэтому мы костер и прочее здесь устроили, а ведьмак к нему сам ходит.

– А ты?

– А я и так держусь из последних сил. Тут либо самому помирать, чтоб на упреждение сработать, либо меня попросту выкинут из этого тела, и контролировать его будет…

– Прежний, что ли? – не утерпел Минька.

– Хуже. Намного хуже. Есть одна нелюдь, которая вообще черт знает что. Это что касаемо чуть-чуть, – повернулся князь к Миньке и слабо улыбнулся. – Признаться, я даже и не думал, что вас, чертей этаких, увижу. Хотя она и сказала, но я, честно говоря, не поверил…

– Стоп! – резко оборвал Вячеслав. – А кто она, которая тебе чего-то там сказала?

– Да ведьма знакомая, – отмахнулся Константин. – Она вначале померла, потом вампиром стала, потом я ее поцеловал. Но все это к делу не особо относится.

– Нет уж, милый. Все настолько серьезно, что мы лучше с Миней сами прикинем – что относится, а что нет. Со стороны виднее, так что давай-ка ты обо всем по порядку, включая все свои приключения. Думаю, что на это времени у нас хватит.

Он деловито уселся прямо на толстый холмик приятно пружинящей под ногами прошлогодней хвои и приободрил:

– Ну, валяй рассказывай. А ты садись, Михаил Юрьич, садись, – гостеприимно похлопал он рукой по земле, указывая место рядом с собой.

– Это все в конце мая приключилось, – медленно начал Константин. – Мы только весточку получили, что нападения надо ожидать осенью, и ты сразу на свои учения укатил. Я один остался. И вот заходит ко мне ведьмак и говорит…

– Ну, ни на минуту человека оставить нельзя одного. Обязательно какой-нибудь фортель выкинет, – покачал сокрушенно головой Вячеслав.

– Сейчас говорю я, Слава, – перебил его Константин и продолжил свой рассказ о случившемся в Кривулях.

– А нам почему ни гу-гу? – проворчал Вячеслав, дослушав друга, причем, вопреки обыкновению, практически без комментариев.