От грозы к буре - Страница 31

К оглавлению

31

Но тут дверь отворилась и вошел хмурый Маньяк. Едва Константин его увидел, как сразу понял – выходных не будет. Даже одного. Уж очень тот мрачен был и сосредоточен.

* * *
...

Первым узриша оную печать по милости господа нашего вседержителя некий муж, в святости пребывающий. За труды великие и праведные небеса даровали оному мужу зреть невидимое для прочих. И возрыдаша он, узреша метину каинову на челе князя, но не поведал никому.

Тогда явися пред очес его некто светлый с крылами на спине и повелеша всем прочим о том поведать.

Но прахом словеса оные обернулись, ибо рек он им, но не слышали его, взывал он, но смеялись над им, взывал, но отвергали они глагол пламеный.

Глава 5
Хлопотное хозяйство

…русский народ, живущий в непосредственной близости с природой, сохранил и поддерживает связь с ее разумными силами и вовсе не вследствие некультурности, а по ежедневно наблюдаемым им фактам, так как в силу своей сметливости давно бы забросил так называемые предрассудки, если бы они не имели фактического основания.

А. В. Трояновский

Окинув критическим взором князя, ведьмак буркнул:

– Хорошо тебе. Сиди и все дела верши. А у меня хозяйство в запустении, покамест я тут тебя караулю. Ежели бы не должок Всеведу – ни в жисть бы не согласился близ тебя как на привязи сидеть.

– Мы же с тобой катаемся постоянно, – резонно возразил Константин и красноречиво развел руками.

Мол, от меня ничего не зависит, и вообще я тебя не держу.

– Ну да, – понял Маньяк. – Я не я, и хатка не моя.

– Правильно понял, – подтвердил Константин. – Я тебя хоть сейчас отпущу. И вообще, по-моему, Всевед не прав. Ну, чем ты мне поможешь, ежели что случится.

– Всевед знает. Коль повелел – значится, могу подсобить. И потом, ты ведь спишь себе да спишь, а я в это время близ тебя сижу и все чую. Хлад в тебе каждую ночь возится. Ежели тебе не пособлять, ему только слабину дай на одну-две ночи, и невесть что может приключиться, – вздохнул ведьмак.

Константин спорить не стал. Ни к чему обижать человека, гм, пускай даже не совсем человека, который, тем не менее, честно соблюдает данное им слово и выполняет причуду волхва, неотступно сопровождая князя всюду, куда бы тот ни ездил. На него и так вся дворня непонимающе косится, а Епифан из ревности так и вовсе живьем готов проглотить.

– А хозяйство в разор приходит, – упрямо повторил Маньяк и хитро покосился на князя. – Ведьмы мои без присмотру поди и вовсе всякий стыд потеряли. Уже и до меня вести докатились, будто всякая нечисть голову подняла.

– А и вправду слыхал я что-то такое. Про Кривули, кажется, говорили.

– Во-во, самое логово и есть в Кривулях. Сразу две там живут. Площица постарше, да поспокойнее – с ней хлопот мало было, даром, что ее так прозвали. А вот Васка окаянная…

– Васка – это кто? – деликатно уточнил князь.

– Как это кто? – даже удивился ведьмак столь наивному вопросу. – Она самая ведьма и есть. Это я ее так прозываю, а сама она себя Вассой кличет.

– А-а-а, – вежливо кивнул Константин, с трудом сдерживая зевоту.

Года два назад он непременно с пеной у рта принялся бы доказывать, что ведьм вообще не существует, стал бы объяснять, что есть лишь больные женщины, которые впадают в транс, считая, что верхом на метле улетают на шабаш, где творят что хотят – каждая в меру своей фантазии.

Вот только раньше не было в его жизни страшного и загадочного Хлада, не общался он с водяным, выпрашивая у него Ростиславу. Хотя был ли то водяной? Может, это начинающаяся болезнь спровоцировала галлюцинацию? А что – запросто. Тело же княгини просто случайно всплыло, и так уж совпало – принесло его к тому месту, где находился князь. Или даже не случайно оно всплыло. Ведь в старину частенько при поисках утопленников применяли пушки, и от громкого звука тела всплывали на поверхность. Их что, тоже водяной отдавал, чтоб его не будили?! А он, Константин, палкой лупил по воде что есть мочи. Это же физика обыкновенная, и ничего больше.

С другой стороны, даже если откинуть водяного в сторону, непочтительно обозвав его глюком, все равно оставался Хлад. Его-то уж никакой физикой точно объяснить не удастся.

А если как следует подумать, то и не он один. Те же подарки мертвых волхвов – это как? Над ним и впрямь в Ряжске, за секунды до того, как стрела отравленная прилетела, белый ворон кружился. Это какая же биология такой феномен разъяснить сумеет? А перстень с камнем, который цвет свой от соприкосновения с ядами меняет, – его какой химией объяснить получится?

Опять же к водяному ему кто посоветовал обратиться – берегиня. А с ней что – ботаника? И если все это в кучу собрать, то под ее тяжестью и физика, и химия, и прочие науки попросту задохнутся, а все равно ничего поделать не смогут.

Да и вообще, как очень мудро еще Шекспир устами своего Гамлета сказал: «Есть в мире много, друг Горацио, такого, что и не снилось нашим мудрецам».

И все-таки существование ведьм нынешний Константин хоть и не отвергал решительно, но все равно оставлял под вопросом. Ну как-то не укладывалось у него в голове, что при помощи обычных слов, соединенных в строго определенном порядке в предложения, можно наложить на человека порчу, наслать болезнь, присушить к нелюбимой или, наоборот, оттолкнуть от ненаглядной, да мало ли что еще.

То есть теперь он больше склонялся к компромиссу, полагая, что, скорее всего, имеются люди, которых называют колдунами и ведьмами за то, что они могут такое, что не под силу обычному человеку. Однако слухи и рассказы об их способностях весьма и весьма раздуты.

31